Принцесса - Страница 34

— Извини, Татьяна, что я не сдержался. Я не хотел сделать тебе больно…

— Так я и поверила!

— Я хотел немного проучить тебя, чтобы ты не убегала от нас.

— Считай, что я усвоила урок!

Еще не хватало выслушивать его извинения! Он будет облегчать этим свою совесть, а она должна, видите ли, забыть, как страшен он в своем гневе!

Но Штефан решил, что для него это тоже хороший урок — надо помнить об этом в следующий раз, когда он рассердится.

— Мне невыносимо слышать, как ты страдала в жизни, — сказал он, — тебя должны были растить в радости и ласке. С тобой отправили баронессу и дали ей денег, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Баронессе вменили в обязанность воспитать тебя как будущую королеву Кардинии, преподать тебе этикет…

— Слушай, если ты не хочешь, чтобы я тебя поколотила, — прервала Таня его раздраженно, — сделай милость, прекрати это притворство и эти бредни. Я по горло сыта этой сказкой.

— Хорошо. Только объясни, почему ты не веришь мне?

— Потому что такого не бывает в жизни. Потерянная принцесса? Штефан, черт возьми, как можно потерять такую важную персону, как принцесса?

— Это все из-за излишней секретности и непредусмотрительности. Всякого рода связь с баронессой была запрещена из боязни навести врагов на ваш след, тогда тебя могли убить. Все было сделано для того, чтобы ты росла и воспитывалась должным образом. Ты должна была узнать о том, кто ты, гораздо позже. Тебя должны были научить, как и где получить помощь, если с баронессой что-нибудь случится. Но никто не мог знать, что она умрет так рано, оставив тебя младенцем без рода и племени, почти без имени, на руках у чужих людей?

— Смотрю, у тебя на все готов ответ, — заметила Таня сердито.

Штефан улыбнулся.

— Так обычно бывает, когда люди говорят правду!

— Довольно!

— О, великолепно, принцесса! — Он уже открыто рассмеялся. — У вас это здорово получается! Значит, вас легко будет научить всему остальному.

Таня скрестила руки на груди и выразительно посмотрела на него. Ему показалось, что у нее нет желания продолжать разговор. Но вдруг заметил истинную причину ее позы — сквозь намокшую блузку у нее просвечивала обнаженная грудь. Это и смутило девушку, чему Штефан удивился, почувствовав прилив желания. Ему стоило немалых усилий отвлечься от соблазнительных мыслей. Он оглядел свою одежду и сказал:

— Мне кажется, пора принять ванну и смыть с себя грязь твоей реки!

Он направился к двери кликнуть Иошку.

— Моей реки? Так значит, ты признаешь, что я американка?

Он оглянулся с усмешкой на губах:

— Это ты так думаешь. Я считаю иначе. Кстати, ты не хочешь принять ванну?

— Нет.

— Тогда переодеться?

— А ты поплывешь обратно за моими вещами?

— О нет. И тебе не советую. Ты можешь воспользоваться моим гардеробом. Тебе тут наверняка что-нибудь приглянется, так как ты предпочитаешь мужской стиль одежды. Но когда мы приплывем в Новый Орлеан, мы подберем что-нибудь более подходящее.

— Танцевальный костюм? — спросила ехидно Таня.

— Я не знаю, откуда в твоей голове такие пикантные мысли, но ты подала мне идею. Правда, надо было предупредить меня, что ты собираешься танцевать для нас. Я бы тогда прихватил твой наряд. Но ничего, мы с удовольствием и так на тебя посмотрим. И лучше всего на себя ничего не надевать в этом случае.

С этими словами он быстро удалился, чтобы не расхохотаться от собственной шутки.

Глава 16

Как только Штефан скрылся за дверью, Таня бросилась проверять, не забыл ли он случайно запереть ее? Громкий щелчок замка поверг ее сначала в уныние, а потом в ярость от собственного бессилия.

Она со злостью ударила ногой в эту проклятую дверь и услышала с той стороны злорадный смех Штефана.

Черт бы его побрал! Перепады его настроения так надоели ей: то гнев, то вдруг веселье, правда, шуточки у него тоже особого рода. Надо же придумать — танцевать для них! Вот на его могиле она и спляшет.

В отчаянии Таня начала слоняться из угла в угол, метаться словно зверь в клетке. А что, если они не выпустят ее из каюты до самого Нового Орлеана? Тогда, выходит, у нее не будет ни малейшей возможности совершить вожделенный побег! Как ужасно!

Это уже просто ни на что не похоже — так обращаться с женщиной! Больше она ни на какие уступки не пойдет, ни о чем договариваться не станет, никакие условия выполнять не будет. Так вероломно посягнуть на ее свободу! Где это видано! Она ни на что не имеет права, ей несут какую-то ерунду, врут, издеваются, да еще и наказывают, как черную рабыню! Нет, что-то надо делать! Каким-то образом добиться своего. Есть один выход… Нет, на это она не пойдет. Она не может спать со Штефаном, это ей вовсе не сулит свободу, наоборот. Можно попробовать притвориться, что она наконец подчиняется их требованиям, нет, не всех четверых, а только Штефана, потому что только он принимает решения. Его нужно убедить в том, что ей можно доверять, а значит, и выпускать из каюты. Теперь надо придумать, как это получше сделать.

Тут взгляд ее упал на полку с чемоданами, которые, судя по всему, принадлежали Штефану. Он предложил ей воспользоваться его гардеробом и переодеться? Отлично, она начнет с того, что уступит его пожеланиям. Рубашку-то у него можно одолжить? А потом, пора прекратить препирательства со Штефаном, спокойно воспринимать каждое упоминание о королях и принцессах, прикинуться, что она наконец поверила в эту легенду. Еще неплохо бы как-то вскользь заметить, что она не умеет плавать. Тогда он поймет, что можно без боязни выпустить ее на палубу: во-первых, она не станет призывать пассажиров на помощь, а во-вторых, не прыгнет за борт.